 |
Милтон Мезз Меззроу (Milton Mezz Mezzrow) - 1 |
|
 |
 |
 |
| Краткая биография |
| Американский кларнетист и саксафонист, яркий представитель чикагской школы традиционного джаза Милтон Мезз Меззроу оставил заметный след в музыке не только как исполнитель, но и как неустанный пропагандист джаза и блюза. Этот белый джазмен известен также как страстный поборник прав чернокожего меньшинства и как автор легендарных воспоминаний. В то же время Меззроу - одна из самых спорных личностей в истории джаза. Его часто упрекали в недостаточном инструментальном мастерстве. Критик Нэт Хентофф назвал Меззроу "джазовым Мюнхаузеном, который всегда играл немного не в тональности". А французский исследователь Юг Панасье отмечает его прекрасное блюзовое чувство и считает Меззроу "самым выдающимся белым музыкантом в джазе" Родился Меззроу 9 сентября 1899 года в Чикаго. Биография Меззроу - почти детектив. Он три раза сидел в тюрьме, а когда был на свободе, то занимался продажей алкоголя и наркотиков. Одно время работал у знаменитого ганстера Аль Капоне. Дни и ночи проводил в бильярдных, ночных клубах, танцевальных залах как в негритянской, так и белой части Чикаго. Увлекшись джазом, самостоятельно освоил кларнет и саксафон. Учавствовал в записи пластинок с оркестрами Бена Поллака и Эдди Кондона. В начале 30-х годов приехал в Нью-Йорк и поселился в Гарлеме, стремясь раствориться в негритянской среде, приняв их образ жизни, одежду, слэнг. Учавствовал в джем-сэйшнз, которые организовывал Юг Панасье, играя с Максом Камински, Бенни Картером, Тедди Уилсоном, Бадом Фрименом, Чиком Уэббом, Джоном Кирби, а также собирая собственные бенды. В 1934 году работал с Фэтсом Уоллером, а в 1938 году прославился записями с Сиднеем Беше и Томми Ледниером. Частично сам финансировал выступления музыкантов. В 1945 году создал собственный лейбл "King Jazz", опубликовал все свои записи и помогал многим музыкантам традиционного джаза стать известными. После успешного выступления с Попсом Фостером, Бобом Уилбером и Бэби Додсом на фестивале в Ницце в 1948 году решил остаться во Франции. Время от времени сам организовывал и финансировал свои гастроли с европейскими музыкантами. В 1956 году читал лекции о джазе в Лондоне и однажды даже играл с Луи Армстронгом. Умер 5 августа 1972 года в Париже. |
| Малоизвестные случаи из жизни - 1 |
| 1. Меззроу повышает свой авторитет в соответствующих кругах путем отсидки в тюрьме |
| В один из дней Милтон решился и пошел в ночной клуб, предъявив на входе в качестве пропуска футляр от саксафона. По просьбе посетителей он сыграл тот единственный блюз, который смог разучить путем долгих и упорных тренировок. Публика отреагировала на этот дебют так же как родные и близкие малыша на первое произнесенное им слово. Все хлопали в ладоши, восторженно орали и стучали ногами. Воодушевленный таким приемом, Милтон направился утром в нотный магазин Кларенса Вильямса. Сам владелец магазина сидел у входа и загорал. Этот ничем не примечательный с виду человек был музыкальным издателем и композитором целого ряда произведений, ставших классикой джаза. Однако Вильямс не задавался, встретил Милтона как старого друга, а узнав что тот интересуется блюзом, сунул ему кипу нот и даже денег не взял. Теперь у Меззроу имелся инструмент, ноты для упражнений и полезные люди готовые подсобить при необходимости. Вот из-за этих друзей он вскоре и погорел, причем ни за что. Один из них, выиграв на бильярде кучу денег, пригласил всех друзей и знакомых, в том числе Милтона, в ресторан. В самый разгар веселья в зале появился полицейский и спросил: - Чья машина стоит у входа? - А в чем собственно говоря.. ? - поинтересовался счастливчик, сорвавщий куш. - Там под сиденьем лежит столько револьверов, что можно открывать оружейный магазин, а ну-ка признавайтесь чье это добро, - проорал полицейский хватаясь за кобуру. Все промолчали, а подвыпивший Милтон красуясь заявил: - Мои пушки, командир. Последние слова он произносил, когда его уже поволокли к выходу. В те боевые годы мужчины коллекционировали револьверы как женщины губную помаду, но тому кто попадался могли пришить срок за незаконное хранение оружия. Милтону впаяли пол года заключения в камере со всеми удобствами: параша под носом, кровать по форме и жестскости напоминала кучу угля, с потолка пикируют эскадрильи клопов - это ночью, а днем происходило перевосспитание трудом на кирпичной фабрике. В первый день Милтон не смог сдвинуть с места тяжелую тачку, за что крепко получил по горбу от надзирателя. Cообразительный Меззроу быстренько симулировал приступ апендицита и перебрался в госпиталь. В Чикаго какраз произошли рассовые волнения и операцию отложили, так как надо было срочно штопать раненых. Милтон помогал врачам пока очередь не дошла до него. Хирург удалил Меззроу здоровый апендикс и твердо пообещал вернуть Меззроу в "строй" ровно через неделю. Это не входило в планы Милтона, он разволновался и стал громко жаловаться на кашель, удушье и боли в груди. Когда мнимого больного стали проверять на предмет туберкулеза он с помощью негра-охранника добыл анализы, взятые у настоящего чехоточного и предъявил их врачам. Обман удался и Милтона досрочно выпустили на свободу. После отсидки рецидивисты со стажем в соответствующих кругах очень зауважали Меззроу. Его назначили на хлебное место руководителем бильярдного салона. Милтон знал всех и все знали Милтона. Он со смехом вспоминал как однажды завтракал с трубачем Джо Оливером - наставником Луи Армстронга. "Завтрак Аля-Оливер выглядел так. Джо предварительно купил в булочной три буханки хлеба. А потом мы пошли в китайский ресторан и он заказал огромную бадью чая. Отхлебнув чайку, Джо нервно огляделся, подозвал официанта и спросил: - Ребята, а сахарок-то где? Я только потом понял почему при появлении Оливера со столов исчез весь сахар. Он ломал буханку пополам, высыпал внутрь целую сахарницу и с выражением счастья на лице, сопя и чавкая, поедал этот гигантский бутерброд, прополаскивая чаем рот, чтобы не подавиться". Композитор Кларенс Вильямс, увидев однажды как Оливер препирается с китайцами из-за сахара, сочинил блюз, который так и назвал "Сахарный блюз". Как вы уже заметили, Милтон Меззроу имел скверную привычку оказываться на ненужном месте в ненужное время. Однажды он поджидал во дворе приятеля, когда раздались выстрелы. Это полицейские палили в воздух, преследуя воришку, укравшего рулон шелковой ткани. Милтон не сдвинулся с места, но его тоже замели как вероятного сообщника. Пока шло расследования, бедняга Милтон кормил клопов в камере. Впрочем спустя две недели он по-прежнему командовал бильярдной и грезил о профессии музыканта. Однако в оркестр его никто не брал. Он явно еще не созрел до требуемой кондиции. Тогда Меззроу под влиянием своего дружка кларнетиста Леяна Набополо отложил саксафон и начал осваивать кларнет. В результате он так и не научился толком играть ни на одном из этих инструментов. В 1923 году Леян и Милтон не слишком усердно репетировали в составе джаз-бенда "Ритм-Кинг". Меззроу стащил из дому норковую шубу сестры, загнал ее за 150 долларов и обзавелся новехеньким альт-саксафоном. Не желая донимать родителей жуткими звуками, он снял себе отдельную квартирку и упражнялся там до одури. Работал Меззроу теперь на фабрике грампластинок, принадлежавшей приятелю отца. Работал, разумеется - директором. Он являлся утром в офис, садился в кресло и начинал играть на саксафоне. Рабочие бросали свои кресла и собирались у конторы послушать музыку. Босс, узнав о "концертах", просто позеленел от злости и вежливо сказал: - Я думаю для нас обоих будет лучше, если ты, скотина этакая, будешь дудеть у себя дома. Как показало будущее - это была последняя работа Меззроу вне шоу-бизнеса. Он добился таки своего и стал профессиональным музыкантом. Джаз-бенд, сколоченный Меззроу, получил свой первый ангажемент в кабаре в городке Бернем на границе штата Илинойс. Милтон ходил между столиками и принимал заказы. Никогда ему не встречались такие женщины, которых он увидел Бернеме. Едва раздавались первые аккорды любимой мелодии, они мгновенно пускали слезу. В середине номера тихий плачь перерастал в громкие рыдания. Акции Меззроу поднялись особенно высоко, когда он предъявил публике и местным музыкантам экземпляр пластинки "Роял гард ю блюз" с дарственной надписью от автора - композитора Кларенса Вильямса. Клуб, в котором выступах Меззроу наполовину принадлежал ганстеру Элу Капоне. Капоне устроил в одном из помещений что-то вроде самогонного цеха. Младший брат Капоне начал усиленно ухаживать за певичкой бенда и Элу это не понравилось. Милтон отважно защищал шансоньетку, но господин "Сорок пятый калибр" быстро убедил его, что певицу надо уволить. Затем Меззроу совершил несколько не совсем добровольных поступков. Под нажимом ганстеров он начал вести бухгалтерию банды и собирал выручку в сейфы. Но в какой-то момент музыкант сообразил, чем может закончиться это занятие и скрылся, прихватив с собой гардеробщицу Бонни, мечтавшую перекваллифицироваться в кабаретистку. Кабаретистки с нее не получилось, но зато она стала законной женой Милтона и испила горькую чашу до конца. |
| 2. Чикагские друзья без Меззроу отправляются покорять метрополию джаза Нью-Йорк |
| То что делали тогда чикагцы не отвечало музыкальным вкусам широкой публики, поэтому революционерам от джаза пришлось нелегко, зарабатывали они только на хлеб и воду. Знаменосцы Ред МакКензи и Эдди Кондон задумали двинуться в Нью-Йорк. Переезд Мезза Меззроу в их планы не входил - для него не нашлось вакантного места. На кларнете играл Стен Шехенмахер, на тенор-саксафоне - Бад Фримен. Однако существовала еще одна причина отставки Меззроу. Джазмены не хотели брать с собой такого оголтелого поклонника негритянского джаза. - Еще напугает своими речами ньюйорских бизнес-шоуменов и вообще работы не найдешь. Мезз сидел на прощальной вечеринке как побитая собака. Кто как не он показал Джино Круппо несколько приемов игры на барабане по-негритянски, хотя поклялся ударнику Дейву Стаффу никому не выдавать его профессиональные секреты. И вот теперь их пути разошлись. Меззроу не смог сдержать обуревавших его чувств и заплакал, роняя слезы в цыплят табака. После отъезда товаришей-соратников в Нью-Йорк Меззроу словно осиротел. Веселый чикагский карнавал закончился и наступили унылые будни. Без друзей Меззу весь свет был не мил. Он надевал свой единственный костюм и бродил по знакомым точкам. Время наступило мрачное, работа не подворачивалась, а идти и просить милостыню или воровать он не решался. Выход виделся только один - воссоединение с соратниками. Но как добраться до Нью-Йорка без денег? Мезз разработал дерзкий план. Он одалживает у более практичного приятеля Майка застрахованный автомобиль и на нем уезжает, а Майк через сутки поднимает тревогу, когда Мезз уже будет достаточно далеко от той тюремной камеры, куда он непременно попал бы, если бы задержался в Чикаго. Добряк Майк не только отдал Меззу свою машину, но и сунул ему 500 долларов на карманные расходы. Мезз покидал в машину весь свой скарб, пластинки, граммофон, инструменты, заодно сунул мешок марихуаны, положил в карман 20 капсул кокаина, поцеловался с рыдавшей Бонни и отбыл. Рядом с ним расположился попутчик - ударник Джорж Билик. Практически вся поездка проходила на автопилоте. Путешественники то и дело нюхали кокаин и на руль обращали минимум внимания. Вдобавок Мезз плохо ориентировался, вскоре свернул не туда и заехал на какую-то гору. Внезапно все заволокло туманом и видимость упала почти до нуля. Пришлось остановиться. Джорж вылез из машины сделал несколько шагов в сторону и пропал. Мезз крикнул, подождал и не получив ответа тоже вылез. Джорж по-прежнему не отзывался и Мезз аукая осторожно двинулся вперед. Наконец сквозь туман проступила чья-то тень. Слава Богу, Джорж, какое облегчение. Но что с ним, - голова здоровенная и вытянутая, глаза на выкате, губы толстые. Меззроу страшно перепугался, у него затряслись руки, крик застрял в горле. Он рухнул на колени, отбивая поклоны завопил. - Боже Милостивый, клянусь тебе, что больше никогда не притронусь к кокаину, все, донюхался, мне уже кажется, что Джорж превратился в корову. - Ты представляешь, мы заехали в середину коровьего стада, - вдруг сказала корова голосом Джоржа. Мезз обернулся и увидел своего спутника, он стоял рядом и озабоченно чесал затылок. Мезз застонал, с трудом освобождаясь от охватившего его ужаса и полез обратно в салон нюхать кокаин. Продолжить путь горе-путешественники смогли только часа через два, когда туман рассеялся и животные освободили узкую дорогу. Добравшись с трудом до джазовой метрополии, Меззроу оставил машину на обочине и опрометью бросился прочь - договоренные сутки уже давно прошли. Сунув монетку в щель телефона-авитомата Мезз позвонил в отель, где стали на постой Чикагцы. Трубку поднял банжист Кондон. Услышав известие, что Мезз звонит с соседней улицы, он сперва онемел, потом выйдя из ступора спросил: - Слушай, Мезз, а ты случайно марихуаны с собой не прихватил? - Конечно прихватил, а как же иначе, - ответил Мезз и облегченно рассмеялся. Он снова вместе со своими дорогими друзьями. Мезз сразу помчался в отель "Камберленд", где перед ним предстала весьма грустная картина. Чикагские завоеватели Нью-Йорка занимали один убогий номер на всех и спали в повалку. Музыканты давно забыли вкус горячей пищи. Деньги давно кончились, хоть иди и вешайся. Деятельный Мезз сразу же совершил разведывательный рейд по местным блошинным рынкам и вышел на скрипача, который знал где можно найти ангажемент. Пока Мезз бегал по рынкам, Круппо и Фримен удрали туда, откуда он только что приехал. Остальные взирали на Мезза как на босса и спасителя. Мезз обеспечил им три месяца сытой жизни, потом опять начались беды. Прийдя как обычно вечером в клуб, джазмены обнаружили амбарный замок, а рядом растерянного хозяина. - Не внес во-время арендную плату, - развел он руками, - внутри стоит холодильник забитый утками - это я приготовил для гостей на выходные, теперь все протухнет, ну и вам, ребята, я не могу заплатить за последнюю неделю - обанкротился. - А почему мы должны тебе сочувствовать, - прорычал Мезз, - бейте стекла, ребята, мы должны забрать свои инструменты и уток заодно, нет денег так хоть утками полакомимся. Каждый взял уток столько, сколько смог унести. - Шли за долларами, а получили пташек, - мрачно пошутил Мезз, но никто почему-то не засмеялся. Выходцы из Чикаго говорили на языке не понятном для большинства ньюйоркцев. Белые чикагцы, поддерживавшие угасавший новоорлеанский дух, не нашли поддержки даже в Гарлеме, где обосновалась самая крупная негритянская община. Жизнерадостный новоорлеанский стиль тихо умирал. Приближалась эра биг-бендов с заранее расписанными оранжировками. Никто тогда себе и представить не мог, что к началу 30-х годов джаз станет скучным, будет поставлен на поток и скроен по единому образцу. У главных пропагандистов горячего джаза судьба сложилась по разному. Последний белый саксафонист в совершенстве владевший этим стилем Френк Тешенмахер погиб в 1932 году под колесами такси. Трубач Бикс Байдербек умер совсем молодым от алкоголизма. МакКензи и Кондон прозябали где-то на задворках шоу-бизнеса. Лишь Луи Армстронг сумел приспособиться к новым реалиям и стал популярнейшим джазовым музыкантом с широким творческим диапазоном. |
Продолжение на странице "Мезз Меззроу-2"
| Музыкальный фон страницы: Mезз Меззроу - композиция Розетты Ховард "Если ты наркоман" |
| "St.Louis Blues" - Sidney Beshet |
| Хельмут Захариас [Helmut Zacharias] - "Plays Bizet" |